погоди, эй, постой, да не бойся, не убегай,
я таких, как ты, узнаю по взгляду и по шагам,
ты скажи мне одно, потому что мне надо знать:
ведь к тебе ночами тоже прилетает она?

она - огромна, как тьма, накрывающая с утра
ненавидимый прокуратором город, неумолима, как страх,
безумна, как мартовский кот и советский быт,
порождение хаоса, Люшера и судьбы.

взмах крыла ее вызывает чуму, ураган в Сорренто,
отключение газа, перевыборы президента,
и в полярной ночи внеплановый блеск зари.

вот она человечьим голосом говорит:

"твой первый друг был смешной, шебутной, шальной,
не летал до небес, но нырял - так всегда на дно,
приносил потом жемчуг и раковины со дна;
он не то чтоб ушел - просто ты его не догнал.

твой второй друг был книжник, замкнут, умен и тих,
как огонь поймает - пепел лежит в горсти,
а из пепла растут неземные кусты, цветы.
выбирать не умел. за него, в общем, выбрал ты.

третий - взгляд исподлобья, спокоен и невысок,
он решил, что к двери подойдет не порог - засов.
а четвертый... а пятый... да сколько их было, брат,
может быть, и тебе наконец поумнеть пора?

зацени - говорит, - погляди, я тебе дарю
распрекрасную цацку, ценней, чем сокровищ трюм
утонувшего "Роджера", краше, чем золотой песок,
дороже, чем виза в Канаду и акции "Майкрософт".

надеваешь кольцо, поворачиваешь, закрываешь глаза,
и - так-тик, время отматывается назад,
первый класс, где ты пускал пенопластовые кораблики в ручей,
первый курс, где ты весел, пьян, непобежден, ничей.

исправляешь там то, что хочешь, и хоп - возвращаешься вновь сюда,
тут, как водится, радость, цветы, парады, блестящие поезда,
друг, с которым поссорились, завтра с утра позвонит
и позовет в кино или на матч "Альфа Центавра - Зенит".

ну а если не помиритесь, то хоть можете поболтать:
о том, как стрела разрезает воздух, как камень летит с моста,
я все о тебе знаю, толку ершиться и пыжить стиль -
знаю, кто умер пять лет назад (и ты до сих пор ему этого не простил)."

и смотрит, щурит буркала фасетчатые на свет,
и ты отвечаешь - нет.

говоришь, что в нашем мире надо уметь менять рупь на двадцать,
но еще важнее - уметь прощаться и расставаться,
и если дороги сошлись-разошлись, то и быть ему посему,
не сажать же других в невидимую тюрьму,

и не рушить извечные, верные принципы домино...
а потом очухиваешься, и никого - лишь нараспашку окно,
в сжатом кулаке замирает желто-черная "мертвая голова",
бабочка Шредингера - ни жива, ни мертва.

так ты тоже?.. да. да. нет, я не знаю, что делать с этим,
закрывать окно, купить кота, мухоловку, сетку?
мой сосед - некромант, к нему ходят ночами клиенты - вонючее, злое хамло,
так что, я считаю, нам еще повезло.

пусть летает - среди ураганов, и перевыборов, и вранья,
значит, ей зачем-то занадобились и ты, и я,
наша жизнь, состоящая сплошь из невыстреливших ружей...
раздавить ее?
знаешь, не стоит.
я думаю, выйдет хуже.